Пешие прогулки - Страница 54

В квартире у него уже вовсю кипела работа: в одной из комнат поверх деревянных полов настилали паркет, в ванной и кухне хозяйничали слесари — меняли сантехнику.

Вчера, получив от Артура Александровича нераспечатанную пачку пятидесятирублевок, Амирхан Даутович подумал: "Зачем мне такая сумма, куда я буду девать деньги?" Но после визита на торговую базу у него осталось даже меньше половины. Один кожаный бельгийский плащ, который ему навязали, стоил ровно тысячу рублей только в кассу. Но сейчас он не жалел о вчерашних тратах, показавшихся вначале бессмысленными: в окончательно выбранной стратегии подобным тратам отводилась не последняя роль. Соря деньгами, тратя их направо и налево, он скорее сократит дистанцию недоверия. Да и плащ, надо отдать должное, хорош и сидит на нем, словно сшит на заказ.

Новая стратегия натолкнула его на неожиданную мысль, и он пешком, не спеша отправился в мебельный магазин.

Магазин принадлежал областной потребкооперации и, как все построенное в последние годы, поражал размахом. Наверное, следовало бы кое-кому заинтересоваться волшебством сельских кооператоров, как это им удалось в столь короткий срок настроить столько ресторанов и кафе, одно богаче другого, или вот таких магазинов. Или попросить бы их поделиться опытом с органами здравоохранения и просвещения, чьи здания, даже вновь отстроенные, не могут сравниться по качеству с предприятиями торговли и общепита.

Богатым оказался магазин и внутри. Откровенно говоря, Амирхан Даутович заходил в мебельный магазин последний раз лет пятнадцать назад, когда, став областным прокурором, получил коттедж на Лахути. Лариса тогда затащила его посмотреть немецкий спальный гарнитур — очень уж он нравился ей, но купить его так и не удалось. Затеяли музей под открытым небом, и все свободные деньги, что откладывала Лариса на мебель, как-то растаяли. Позже купили две отдельные кровати, и вопрос о спальном гарнитуре отпал сам собой.

Глядя на это деревянное изобилие, Амирхан Даутович невольно подумал: "Да-а, выходит, теперь не только песни другие, но и другая мебель".

Площадь магазина позволяла, и товар подавали, что называется, лицом: жилые комнаты, спальные гарнитуры, кухонная мебель, зеркала, ковры — все представало перед покупателем в продуманном интерьере, дизайнеры поработали на славу. Но больше, чем сама мебель и работа художников-оформителей, прокурора поразила цена. Тот некупленный спальный гарнитур, ставший для них с Ларисой семейной легендой, стоил всего семьсот рублей — Амирхан Даутович хорошо запомнил цену. Теперь на эти деньги он мог бы приобрести только письменный стол настоящего дерева, да и то не всякий, или пару кресел, и тоже с оговоркой, потому что стояли кресла и по пятьсот, и по шестьсот рублей.

Ныне спальные гарнитуры стоили от двух до шестнадцати тысяч, кухонные — от шестисот рублей до двух тысяч, а жилых комнат здесь меньше пяти тысяч не было ни одной. "Это на кого же рассчитаны такие цены? — думал прокурор. — Ведь не все состоят на службе у Шубарина и могут высокое жалованье получить за год вперед".

Что и говорить, и сами гарнитуры, и выбор поражали, хотя Амирхан Даутович заметил, что глянувшаяся мебель вся оказалось импортной. Расхаживая по огромному залу, он размышлял о странной своей задаче — истратить как можно больше денег. Но даже замыслив ошеломить Артура Александровича своим неожиданным жизненным энтузиазмом, он не предполагал, что могут предстоять такие расходы. Нет, он вовсе не собирался приобретать ни резную венгерскую спальню "Чаба" за четырнадцать тысяч, ни жилую комнату "Сибилла" за двенадцать или шведский кухонный гарнитур "Викинг" за пять тысяч, но, даже надумай он кое-что купить по самым средним ценам, это обошлось бы ему не менее чем в десять тысяч. Сделав кое-какие заметки в записной книжке, прокурор покинул ошеломивший его магазин.

На другой день после обеда, когда Ликург смотрел у себя в номере "Репетицию оркестра" Феллини, раздался неожиданный стук в дверь.

Амирхан Даутович нажал на клавишу "пауза" и нехотя пошел к двери. На пороге стоял Шубарин.

— Извините, что помешал, — сказал Артур Александрович, увидев на экране застывший кадр.

— Нет, что вы, проходите, пожалуйста. Вы знаете, в том и состоит прелесть домашнего кино, что можно прервать и возобновить в любое время…

— А вы осваиваетесь в новой жизни куда быстрее, чем я предполагал, — улыбнулся Артур Александрович. — Строители говорят, подгоняете их, сообщили, что и к мебели проявляете интерес.

Прокурор отметил, что Артур Александрович невольно проговорился, значит, как он и предполагал, фиксировался каждый его шаг. Наверняка Файзиев сообщил уже о крутой перемене в настроении и привычках прокурора, и, как бы подтверждая наблюдения Плейбоя, Азларханов решил развить успех: он достал записную книжку и, вырвав страничку, заполненную в мебельном магазине, протянул ее Шубарину.

Артур Александрович прочел вслух:

1. Жилая комната "Лувр" (Югославия) — 5400 рублей.

2. Спальный гарнитур "Рижанс" (Румыния) — 2900.

3. Кухня "Комфорт" (Югославия) — 1700.

Итого — 10 тысяч рублей.

— Неплохой аппетит для начала, неплохой, — сказал он, продолжая улыбаться.

— Поэтому я готов сегодня же приступить к своим обязанностям, — пошутил Амирхан Даутович.

— Сегодня не получится, конец недели — я не стал брать из сейфа документы. К тому же часа через два я с Икрамом Махмудовичем уезжаю на свадьбу, к директору торговой базы в соседней области, где вы были недавно. Он выдает дочь замуж за сына одного влиятельного человека в крае.