Пешие прогулки - Страница 94

Поставив "дипломат" на стойку, сказал без обиняков:

— Молодые люди, помогите улететь в Москву ближайшим рейсом — вот вам за содействие, — и положил перед ними сторублевую купюру.

Общение с Шубариным приносило свои плоды. Служащие переглянулись и, понимая, что из-за "дипломата" денег никто не видит, быстро убрали бумажку. Тот, что помоложе, сказал:

— Давай, дядя, паспорт и деньги и подходи через полчаса — фирма гарантирует.

Действительно, через полчаса билет был у него. Отдавая его, нагловатый молодой человек пообещал:

— Пожалуйста, подходите в любое время дня и ночи, мы рады будем вас обслужить и отправим непременно, даже если и придется кого-то снять с рейса.

Амирхан Даутович благодарить не стал, хотя немало удивился необычной гарантии сервиса в Ташкентском аэропорту. Заполучив билет, он глянул на часы: до регистрации оставалось еще пять часов. "Многовато", — подумал он и, понимая, что аэропорт не самое безопасное для него место, решил поехать в город — время переваливало за полдень и не мешало поесть.

До ресторана "Ташкент" в центре города он добрался быстро, на площади перед гостиницей купил газеты и направился в обеденный зал. Просидев с полчаса, без всякого внимания к себе со стороны официантов, он отметил, что услужливый и все понимающий Адик остался для него навсегда в прошлом, следовало привыкать вновь к нормальной жизни. Но опять выручил Шубарин, или точнее — его подарок: на глаза кому-то из обслуги бросились его часы, золотой "Роллекс", особый знак или мета состоятельных людей, и уже через минуту возле него засуетились сразу два официанта. Этот пустячный эпизод поднял настроение прокурора, снял напряжение, и он уже не сопротивлялся атаке молодых прохиндеев, быстро заставлявших стол закусками, фруктами, зеленью. Принесли и немного коньяку, заговорщически шепнув при этом: "Французский, "Камю", только для вас".

Заканчивая обед, он глянул на часы и машинально отметил: Коста, наверное, уже в "Лас-Вегасе". Мысль о Коста, почему-то не задержалась, он спокойно допил зеленый чай с лимоном, расплатился. И только оказавшись на площади перед оперным театром, где он собирался посидеть у фонтана с газетами, опять вспомнил о Коста и вдруг ужаснулся своему просчету. Какой аэропорт! Какая Москва! Уже час как Коста, не найдя его в "Лас-Вегасе", связался с Шубариным, и они давно подняли всех своих в Ташкенте и прежде всего перекрыли аэропорт. Те же услужливые ребята в форме за те же деньги уже небось доложили дружкам Ашота, купил ли человек по фамилии Азларханов билет в Москву, и там поджидают его сейчас незнакомые люди. Нет, в аэропорт хода не было, он опоздал…

"Спокойно, спокойно! — уговаривал он себя. — Безвыходных ситуаций не бывает". И понял, что у него единственный шанс, который он держал про запас, на всякий случай, — связаться с Эркином Джураевым. Но этот шанс сейчас, похоже, единственный.

Он направился к ближнему автомату и, набрав телефон МВД, который еще помнил, узнал, как найти Джураева. Через минуту он уже звонил в уголовный розыск республики, который сейчас возглавлял Джураев. Трубку взяла секретарша, она ответила, что полковник Джураев проводит совещание. Узнав, когда закончится, он попросил передать, что прокурор Азларханов через час ждет Джураева у республиканской прокуратуры по чрезвычайно важному делу.

Амирхан Даутович вернулся на скамейку у фонтана, потому что прокуратура, где он назначил свидание полковнику Джураеву, находилась недалеко, — если идти пешком, то с полчаса, не больше. Не читалось и не сиделось, и, поднявшись, он не спеша направился к парку Горького — отсюда до прокуратуры оставалось уж всего ничего. В парке он выстоял небольшую очередь и выпил квасу — от волнения мучила жажда.

Время приближалось к назначенному сроку, и он двинулся к прокуратуре.

В прокуратуре он был в последний раз пять лет назад. "Какие там нынче перемены?" — размышлял Амирхан Даутович. Вспоминал людей, на чью помощь он мог рассчитывать. Задумавшись, он незаметно подошел к самой прокуратуре, оставалось метров тридцать — сорок, когда, подняв голову, он неожиданно увидел невдалеке, на другой стороне улицы, Джиоева. Можно сказать, они одновременно заметили друг друга — наверное, Коста проглядел его, потому что ждал с другой стороны, к тому же прокурор шел в тени деревьев.

Коста на всякий случай держался от прокуратуры на некотором расстоянии, прокурор оказался ближе, и, мгновенно оценив ситуацию, Джиоев рванулся первым. Амирхан Даутович на какую-то долю секунды замер, парализованный неожиданностью, но рывок Коста вывел его из шока, и он тоже бросился к спасительному зданию.

Хотя ему оставалось пробежать гораздо меньше, чем Джиоеву, он со страхом ощутил, что не успеет, что сердце уже подкатило к горлу.

Казалось, Коста вот-вот схватит его, когда бывший прокурор распахнул знакомую стеклянную дверь и, ворвавшись в прохладный холл, кинулся вверх по лестнице.

"Не уйдешь!" — прохрипел сзади Коста.

Амирхан Даутович, оглянувшись на миг, споткнулся, упал на лестнице и выронил "дипломат" — тот загромыхал по мраморным ступенькам, а вслед за "дипломатом" к ногам Коста скатился и он сам. Падая, прокурор краем глаза увидел, что старый милиционер на вахте от страха никак не мог расстегнуть кобуру. Коста, в руках которого был уже пистолет, подхватил "дипломат" и, выругавшись, пнул Азларханова. Уловив движение за спиной, резко обернулся и прошипел охраннику:

— Не шути, папаша, пристрелю! — И старый служивый, дрожа от страха, бросил пистолет, который успел все-таки достать.